Почему же Вы остановились? Продолжайте. Дальше договорились с обществом гомосексуалисты и лесбиянки. Кое-где уже договорились наркоманы. Договорились принципиально не желающие работать граждане. Договорились откровенные бандиты и экстримисты - помощи банды юристов, имеющих эту "демократию" кто как хочет. Договорились толпы эмигрантов, принесшие с собой кучу проблем, вплоть до изменения этнического состава приютившего их - вольно или невольно - государства.

Ех...где ж вы видели эти "защищённые права, ответственность власти перед обществом, независимость судов"?
Да и насчет отношения ко всяческой "гомосятины" и торчков:по моему мнению это сильнейший перегиб в демократичности.

История демократии в Англии началась в 1215 году, когда король подписал Великую хартию вольностей.
Это был компромисс между монархией и земельной аристократией.
Компромисс очень узкого социального охвата.
Потом договариваться будут король и города, лорды и палата общин, англикане и католики...
Такой был рост "культуры договариваться" "у них".

Вы тоже можете это видеть: проезжайте станцию Лужайка - и Вы в Финляндии, где всё это есть.
Что касается "гомосятины", то причём тут демократия? В насквозь монархической Персии к "гомосятине" относились куда терпимее, чем сейчас в Голландии или где-то там ещё.

Кстати, первым идеологом теократии был Платон.
Его-то модель была впоследствии и "христианизирована" Ватиканом.
В диалоге "Государство" Платон разделил идеальное общество на три сословия - ремесленников, воинов и мудрецов-теократов.
Первые производят продукты, вторые - защищают, третьи - управляют.

Чем крупнее рассматриваемая система, тем в бОльшем масштабе следует о ней думать, чтобы ее понять.
Понимание же системы - первый необходимый шаг на пути прогнозирования и, если силенок хватит, управления системой.

Чтобы понять поведение системы, имеющей время неких характерных процессов, скажем, 100 лет, нужно мыслить масштабом лет в 1000.
Чтобы понять поведение множества из 100 единиц и выделить закономерности их взаимодействий, нужно мыслить масштабом в 1000 - 10000 единиц, прослеживая соответствующие связи и т.д.
Для понимания системы, имеющей этические, социальные, моральные измерения, нужно умение реального человека мыслить масштабно в этических, моральных, социальных координатах.

Очень точное и "реалистичное" описание.
Я бы добавил, демократия - это культура компромисса, социального компромисса.
Чем больше социальных групп на легальных основаниях участвуют в создании этого самого социального компромисса, тем больше коэффициент демократии в той или иной отдельно взятой стране.

Вы опять путаете нравы и форму управления.

А сильная власть очень даже хороша, когда опирается на доверие общества, которое власть завоевала законностью, справедливостью и прозрачностью деятельности. Такое государство охотно защищают, потому что оно не подавляет общество и личность.

А законы истории установлены Богом. Так что демократия - по Его попущению. И она - не венец управления, хотя закономерно сменяет самодержавие. Демократию же сменит научное управление обществом на основе оптимизации структур и процессов, гармонизации интересов личности, общества и государства. Но до этого надо дорасти через демократию.

А что касается моей веры, то она не имеет никакого отношения к светской жизни.

Предупреждаю читателя, что дальнейшее изложение строго соответствует истине и может быть подтверждено документально. Оно касается психологической почвы, на которой вырастает феодализм.
В марте 1943 года мы, то есть, я, мой сын и его семья, поселились в Померании недалеко от окружного городка Темпельбурга в маленькой деревушке Альт Драгайм, в отеле, построенном у развалин какого то замка. И отель, и замок стоят на перешейке между двух озер. Большее из них, Дратцизее, имеет 12 километров в длину — мы нацеливались на рыбную ловлю в нем.
Население деревушки связано друг с другом судебными тяжбами, кляузами, доносами, конкуренцией и завистью. Все очень вежливы, ни русского мата, ни русских потасовок нет. Но если вы на секунду зазеваетесь, то вас съедят. Здесь все устроено по Гоббсу: человек человеку волк, и война всех против всех является нормальным состоянием этого милого человеческого общества. Правда, уже не вооруженная и даже не кулачная, а юридическая. В нашем отеле жили: художник Н. Гетцинг и писатель Классен. Писатель строил себе на озерном островке какую то будку. Его добрый приятель художник, никак не стесняясь нашим присутствием, пошел телефонировать в полицию донос на нелегальное получение оным писателем десятка досок для указанной будки.
Так вот, — об озере. Оно имеет 12 км длины и поделено на две части: одну часть принадлежащую городу, арендует рыбак Гайнман отец, другую, принадлежащую государству, — другой рыбак Гайнман сын. Воображаемая линия протянутая между двумя полуостровами является границей двух феодальных владетелей озера. Сыновние сети перенесенные ветром в городскую часть, конфискуются отцом, и, соответственно, отцовские — сыном… Двух родственников связывают многолетние судебные тяжбы.
Для того, чтобы получить разрешение на удочку, нужно быть членом германского союза рыбаков. Для того, чтобы быть членом германского союза рыбаков, нужно иметь разрешение от владельца водоема. Владелец не дает разрешения не членам, союз не принимает лиц, не имеющих разрешения. Примерно такой же порядок существовал в СССР в годы безработицы — до 1929 30. Профсоюз не принимал лиц, не состоящих на работе, предприятия не принимали на работу лиц, не состоящих в союзе. Выход из заколдованного круга давало небольшое жульничество. Такой же выход был найден и по отношению к удочке: разрешение мы получили. На его обороте была целая коллекция всяких запретов: удить можно было только на две удочки, только на червяка (хлеб или муха оговорены не были), только от восхода и до захода солнца и только с берега, и только на одной, — сыновней, — половине озера.
Права иметь лодку мы так и не получили, хотя лодку удалось достать. Лодочное право сконструировано по образцу удильного. Некоторые из древнейших обитателей береговой полосы, на основании каких то мне неизвестных пергаментов, это право имеют. Каждая лодка паспортизована и на обороте этого паспорта стоит та же вереница запретов, что и на обороте удильной карточки; нельзя выезжать на озеро до восхода и после захода солнца, нельзя заезжать в бухты, проливы или заливы, нельзя передавать лодку кому бы то ни было другому, нельзя переезжать из городской части в государственную и наоборот. Словом, — мы сидели сразу на берегу двух озер и оба были так же недоступны, как северный и южный полюсы.
Окрестное население, за исключением владельцев вышеуказанных пергаментов, ни на лодку, ни на уженье права не имеет. Это, конечно, не значит, что мужики рыбы не ловят. Они ловят, но только по ночам. Будучи на этом пойманы, они подвергаются тюремному заключению — до двух лет. Будучи выпущены, они режут сети Гайнмана отца и Гайнмана сына. Оба Гайнмана имеют в деревнях своих соглядатаев, доносящих арендаторам о всяком мужике, варящем уху.
Так идет феодальная война на суше и на море. Но идет она также и в воздухе. Право на охоту во всем районе арендовано каким то мне неизвестным дядей. Дядя находится в обычных феодальных отношениях с обоими Гайнманами. На озере в невероятном количестве расплодились нырки, поедающие рыбью молодь. Дядя имеет право на охоту, но Гайнманы не пускают его на озеро. Гайнманы могут разъезжать по озеру, но не имеют права на охоту. Так множатся, процветают и благодарят Создателя своего и нырки и адвокаты. Ибо всякий человеческий шаг натыкается на какое нибудь законодательное преткновение — вот вроде права на лодку. Однако, законодательное преткновение обычно имеет и законодательный обход.
Мы, например, выяснили, что если лодку нельзя иметь никак, то на байдарке можно проезжать так называемые открытые озера, имеющие водную связь с другими водоемами. Этот новый закон имеет в виду водный туризм, который при такого рода запретах был бы и вовсе невозможен. Словом — дыра к обходу была нащупана. Возник вопрос: что есть «водная связь». Водной связью оказался всякий водный путь, по которому возможно водное сообщение. Мы разыскали полузаросший ручеек, который даже и на немецкой карте не значился, но который все таки куда то вел: вот вам значит водная связь. «Да, но по ручейку водного сообщения быть не может — слишком мелок». — «Ну это, как сказать — байдарка может пройти, — может. Правда — без нагрузки, но ни о байдарке, ни о нагрузке в законе ничего не сказано».
Итак, байдарка в результате этих юридических ухищрений все таки появилась. Тогда возник следующий вопрос: да, эти оборотистые люди, имеют право кататься на байдарке, но не имеют права «держать ее на озере». А мы на «озере» и «не держим», взяли подмышку и сволокли в сарай.
Старые законы такой возможности не предусматривали: там сказано, что нельзя держать, даже и не лодки, а еще более основательно — Wasserfahrzeug'a — снаряда для плавания по воде: а вдруг вместо лодки мы купили бы корыто или дредноут и катались бы: корыто и дредноут — снаряды для плавания по воде, но никак не лодки.
Те вассерфарцейги, которые существовали в годы издания соответствующих узаконений, не поддавались переноске под мышкой. И наш спасительный ручеек был, конечно, совершенно непроходим ни для какого мало мальски себя уважающего снаряда для передвижения по воде, даже и для корыта, не говоря уже о дредноуте. Словом, — на байдарке мы все таки ездили, вызывая зависть менее оборотистых туземцев и создавая соблазнительный юридический прецедент.
Кроме этих двух великих рыболовов — Гайнманов, отца и сына — в Драгейме существует еще г. Ганзен, владелец нашего отеля, который с ними обоими находится на ножах и который поэтому не имеет права на лодку и не получает рыбы. Он же находится в таких же отношениях с владельцем охоты, почему право на охоту сумел получить только в другом месте — верстах в 15 от своей гостиницы. Других же упомянутых представителей германской интеллигенции — художника Гетцинга и писателя Классен — герр Ганзен по разным поводам вышиб вон и они входа в его кнайпу не имеют вовсе. Оба представителя интеллигенции друг с другом не разговаривают вообще. Два представителя власти — общественной и полицейской — годами пытаются съесть: и друг друга, и Ганзена, и еще кое кого.
Горький когда то писал о «Городке Окурове»: дикая звериная глушь. Я уже писал — в другом месте: городок Окуров по сравнению со здешними местами это смесь рая (не социалистического), с санаторией. О чем то вроде городка Окурова я мечтал, как о месте духовного отдыха…

Избранное из поборников демократии (права на данные высказывания принадлежат уважаемым авторам):

"США - вообще империя лицемерия и фарисейства. К демократии это отношения не имеет." Т.е. штаты в качестве примера демократии не приводим?

"Им есть чему поучиться у Соединенных Штатов - классической страны эмигрантов" Или приводим?

Почему бы США не поучиться у страны, 1200 лет (как минимум) являющейся многонациональным государством

Строго говоря, история России как многонационального (и многоконфессионального) государства начинается с середины XVI века (присоединение Казанского ханства).
Прошло... 450 лет.
До этого момента Московское великое княжество - образец "мононационального" европейского государства.

А пока хозяйничают скинхеды с попустительства властей.

Ну да, никакой мордвы же здесь отродясь не было, никаких черемисов, хазар, да и татары, видимо, упали с неба только в 16 веке с присоединением Казанского ханства...
Границы русского государства менялись, менялась его структура, но объединяющим началом для всех многочисленных племён и народов (принадлежащих зачастую к разным расам, не говоря уже о вероисповеданиях) оно было всегда - официально с самого Рюрика, а на самом деле, видимо, и раньше. Сама княжеская дружина была весьма пёстрым образованием, исповедующим совершенно различные ценности (что зафиксировано ещё в договорах с Византией).

Наверное и в Ингушетии семьи русских учителей убивают скинхеды. Постыдились бы! Образованный вроде бы человек...

В Англии кельтское население не полностью ассимилировано, к Вашему сведению - там до сих пор живут валлийцы, ирландцы, а шотландцы так вообще всё более смело заводят разговор об отделении.
Если в стране есть "титульная нация", составляющая большинство населения, то это ещё не значит, что других наций в стране нет. А если брать Британскую империю, в которой "никогда не заходит солнце", то, я думаю, даже у Вас язык не повернётся назвать её "мононациональным" государством.

Кстати, раз уж Вы завели разговор об Англии - пожалуйста. При завоевании Британии англами и саксами часть кельтов (бриттов) бежала из страны во Францию - они до сих пор там живут, сохраняя свои обычаи и язык - это бретонцы. В 11 веке нормандский герцог Вильгельм использовал эту историю в качестве идеологического обоснования своего вторжения в Британию. В Британии была начисто уничтожена уже достаточно высокая культура англосаксов, англосаксонская знать почти поголовно истреблена, Северная Англия подверглась полному разорению, а французский язык утвердился в качестве официального лет на триста. Так что я не стал бы сводить всё к простому "перераспределению доходов". Для Британии средних веков это была настоящая национальная катастрофа.

Изначально речь зашла о "сложной политике натурализации эмигрантов", которой Вы предлагали нам (и Европе) учиться у США.