Но в этот миг на площадь проникает нечто, лишь отдаленно напоминающее человека. С лицом, опухшим от непрекращающегося похмелья; неопрятный, весь какой-то всклокочен-ный этот человечек удивленно озирается по сторонам. Представляется, что он даже не пони-мает, что происходит. Он слу-чайно здесь – этот человечек.
И тут, может быть, вспомнив, что жена не дала ему пару монет на выпивку, а может по какой другой причине, человечек, зарядившись магнетизмом разъяренной толпы, вдруг ис-тошно кричит:
- Распни Его!!
Начавшая было утихать ярость, вдруг вспыхивает вновь. Вспыхивает с новой невиданной силой.
- Распни Его!! - Распни Его!!
Толпа ревет, обезумев. Ревет, как топка, в которую плеснули бензин.
- Распни Его!! Вопит тысяча глоток.
Маленький человечек, с трудом осознавая, что это его крик послужил толчком вспыхнув-шей ярости, поспешно ретируется с площади.
Вот он уже дома. Он вновь погружен в свой скудный быт, в непрекращающуюся перепал-ку с женой. Он уже забыл о своем утреннем приключении. И никто никогда не вспомнит ни его имени, ни его вида. И кто-то, может быть, спросит:
- а был ли он вообще этот человечек?
И две тысячи лет в сердцах Христиан набатом звучит рев толпы:
- Распни Его!!

И, да минет нас всех тотчас, когда вдруг предстанет нам встать перед разъяренной толпой, и некто, никогда не видимый нами ранее, незнакомый нам человечек, вдруг вонзит вам в лицо свой заскорузлый немытый палец и прохрипит:
- Распни Его!!