Philosophus, так я и не оспариваю существование разговорного, литературного или художественного языка, или ,лучше сказать, стиля. Проникновение в разговорный стиль художественного нисколько его не портит, а наоборот если - сильно уродует даже литературный, не говоря уже о художественном. Изучение художественных произведений в старших классах имеет воспитательное значение, а в этом розовом возрасте много романтики и нежности. Изучать "Тень Баркова" в школе бессмысленно и аморально, если только мы не захотим специально поставить крест на всех следующих поколениях, лишить их детства и романтики. Вот тогда они и будут "волочиться". Не далее как вчера, президент по телевизору позволил сказать себе "нифига"  Возможно ли, чтобы русские цари в официальном выступлении позволили бы себе применить жаргон своего времени? Вряд ли.
Для HELLoRUSh: критикуйте здраво этого бабника и дуэлянта Это на самом деле так. И никто этого не оспаривает, даже он сам:
"Судьба сбывается - я вызвал Дантеса на дуэль. Не это ли насильственная смерть от светловолосого, которую предсказала мне немка. И я чувствую власть судьбы - я вижу, как она сбывается, но её нельзя предотвратить, ибо бесчестие страшнее смерти.
Бесчестие - это буря, выросшая из ветра, мною посеянного. Она уничтожает меня. Дантес стал возмездием судьбы за мой слабый характер. Вызвав Дантеса, я уподобляюсь Иакову, боровшемуся с Богом. Если за мной победа, тогда я опровергну Божии законы, и Пи*да беспрепятственно воцарится в моих небесах.
Современники не должны знать меня настолько, насколько я позволяю дальним потомкам. Мне следует беречь честь Н. и детей пока они живы. Но я не могу удержаться, чтобы не поведать свою душу бумаге, и в этом есть неизлечимая болезнь сочинительства. Болезнь часто смертельная, ибо современники убьют меня за откровение души, за истинное откровение, если они проведают о нем.
А потомки уже ничего не смогут со мной поделать, не только со мной, но и с моими праправнуками, ибо отдаленность во времени делает самые предосудительные поступки всего лишь историей. В отличие от настоящего, история не опасна или оскорбительна, а лишь занимательна и поучительна.
Я не желаю уносить в могилу мои грехи, ошибки, терзания - слишком они велики, чтобы не стать частью моего памятника.
Лет через двести, когда цензуру в России упразднят, напечатают первым Баркова, а потом и эти записки. Впрочем, не могу я представить себе Россию без цензуры.
А значит, издадут их в Европе, но скорее всего в далекой Америке. И жутко знать наверное, что меня тогда не только в живых не будет, но кости и те сгниют.
Я смотрю на свою руку, пишущую эти строки и пытаюсь представить её мертвой, частью моего скелета, лежащего под землёй. И хоть это будущее неопровержимо, у меня не хватает фантазии чтобы вообразить его. Достоверность смерти единственная непререкаемая истина - труднее всего укладывается в наше сознание, тогда как всевозможная ложь принимается и признается легко и бездумно"
(Пушкин А. С. "Тайные записки 1836-1837 годов")
|
